Читать книгу "Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения  - Стивен Фрай"

Как вы легко можете себе представить, Тесея такие вести словно громом поразили. Материны шуточки всех этих лет убедили его, что история с отцом-царем или отцом-богом – попросту детская выдумка.

– То есть дедушка понимал смысл пророчества – что Эгей, мой отец, в ближайший раз, когда… сойдется с женщиной, зачнет сына? И решил, что матерью должна быть ты?

– Все верно.

– Но пророчество же гласило, что Эгею нельзя развязывать тугие мехи с вином, – откуда оракулы вообще берут эти свои метафоры? – прежде чем доберется в Афины, а иначе сгинет от горя.

– Ну да…

– Но отец же развязал их прежде, чем оказался в Афинах. Он умер с тех пор от горя?

– Нет, не умер.

– Ох уж эти оракулы!

Они проболтали, пока не встала вечерняя звезда.

Мать с сыном двинулись домой, Тесей помахивал мечом по высокой траве. Оказавшись дома, Эфра тут же испросила аудиенции с царем Питфеем.

– Ну что, мой мальчик. Теперь ты знаешь свою историю. Сын Трезена, сын Афин. Задумайся, чтó это будет значить для всего Пелопоннеса! Мы сможем объединить наши флоты и править Аттикой. Коринф сбесится от ярости. И Спарта! Ха, да они обзавидуются, на яд изойдут! Так, что предпримем первым делом? Срочно снарядим тебе корабль и отправим в Пирей – завтра! чего бы и нет? – и ты заявишься к афинскому двору и покажешься старику Эгею. Вот ему потеха-то будет! Он женился на вдове Ясона, знаешь, да? На Медее Колхидской. Кошмарная женщина, как ни поверни[266]. Колдунья и убийца близкой родни. Добуду тебе подарок – настоящее маленькое сокровище, им обоим передашь от меня приветы. Ох, до чего ж славная тогда вышла ночка. Славная, славная ночка.

Питфей обнял дочь и игриво толканул внука кулаком в плечо.

У Тесея же были свои соображения. Он ушел к себе в комнату и обернул обновки платком. Царевич Трезена прибывает кораблем, в руках у него какая-нибудь ювелирная безделушка, помахивает он серебряным мечом и говорит: «Привет, папуля, вот и я!» – где тут героизм? Никакого в этом героизма. Заявился бы так Геракл – как избалованный царенок? Да ни за что. Тесей знал, что в Афины он войдет героем, – и подумал, что у него, кажется, есть мысль, как этого добиться.

Из Трезена в Афины было всего два пути. Один – морем, через Саронический залив, или пешком, вдоль береговой линии. Второй путь был долог и изнурителен – и знаменит опасностями. Кое-кто из самых свирепых и безжалостных разбойников, грабителей и убийц со всей Греции устраивал там засады. Естественно, именно этот путь выбрал бы любой уважающий себя герой. Если Тесей придет в Афины, мимоходом освободив этот путь от тамошних головорезов, это будет кое-что значить…

Тесей обулся в старые отцовы сандалии, пристегнул меч к поясу, сложил в котомку остальные пожитки и выскользнул из дворца.

Чуть погодя вернулся. Нацарапал записку матери с дедом, оставил ее у себя на кровати.

«Ну его, морской путь. Решил пойти пешком. Люблю, Тесей».

Подвиги Тесея

1. Перифет

Тесей шел вряд ли дольше часа, как обнаружил, что путь ему преграждает неуклюжий косолапый одноглазый великан с громадной дубиной. Тесей знал, кто это такой, – ПЕРИФЕТ, он же КОРИНЕТ, что означает «дубинщик».

– Ох ты батюшки, – просипел циклоп. – Хорошенькая мягонькая головушка для Крушилки – моей палицы. Она из бронзы, между прочим. Отец у меня кузнец. Всем кузнецам кузнец у меня отец.

– Да, всем известно, что ты рассказываешь, будто ты сын Гефеста, – отозвался Тесей, изображая скуку. – Люди даже верят твоей байке – уж такой ты уродливый и увечный. Но у меня в голове не помещается, как у олимпийского бога мог родиться такой бестолковый ребенок.

– А, я, значит, бестолковый?

– Да не то слово. Говоришь, палица у тебя из бронзы? Кто тебе ее продал? Всем же ясно, что она дубовая.

– Я сам ее сделал! – взревел от ярости Перифет. – Не дубовая она! Разве может дубовая палица быть такой тяжелой?

– Это ты говоришь, что она тяжелая, но я-то вижу, что ты ее перебрасываешь из руки в руку так, будто она перьями набита.

– Это все потому, что я сильный, тупица! Сам попробуй. Спорим, ты ее даже удержать не сможешь.

– Ой-ёй, и впрямь тяжелая, – сказал Тесей, принимая у великана дубину. Рука у Тесея ушла вниз, чуть ли не к самой земле, словно не в силах держать такой вес. – И я даже ощущаю холодную твердость бронзы.

– Вот видишь!

– Славно… она… забалансирована! – сказал Тесей, внезапно вскидывая палицу высоко и размахивая ею. На слове «забалансирована» палица ударила Перифета по бедру – с зычным треском. Великан рухнул, воя от боли.

– Кажется… мне… очень… по нраву… эта… дубинка! – проговорил Тесей, опуская орудие Перифету на череп шесть сокрушительных раз.

В скалах у дороги Тесей нашел тайник разбойника. Груды золота, серебра и награбленных ценностей были опрятно разложены на земле выверенным полукругом у высокого алтаря, возведенного из размозженных черепов. Тесей отыскал в награбленном кожаный мешок и набил его сокровищами. Дубинку тоже надо бы прихватить, решил он. Геракл всегда носил при себе палицу, вот и Тесею не помешает.

2. Синид

Дорога вела дальше на север, вдоль Коринфского перешейка. Тесей шел, наслаждаясь солнцем в лицо и морем, что сверкало по правую руку, и по пути ему попадалось много мирных путников. Нуждающимся Тесей раздавал монеты и драгоценности из своей котомки.

Молва об устрашающих разбойниках на этой дороге, может, и преувеличивает, подумал Тесей. Но не успел он решить, что так оно, видимо, и есть, как оказался у пригорка, на котором между деревьями виднелся какой-то человек.

– Что у тебя в мешке, паренек?

– Это мое дело, – ответил Тесей.

– О! О, твое дело, значит, да? Так-так. У меня к таким вот спесивым заморышам-последышам, как ты, есть свой особый подход. Видишь вот эти два дерева?

Тесей сразу понял, что это СИНИД ПИТИОКАМПТ – Синид Сосносгибатель. Слухи об этом странном и жутком человеке ходили по всему Пелопоннесу. Он привязывал путников к двум соснам – силища у него была такая, что мог он пригнуть те деревья. Помучив свою жертву сколько-то, Синид отпускал деревья, те выпрямлялись и рвали несчастных странников на части. Жестокая, кошмарная смерть. Жестокий, кошмарный человек.

– Я отложу дубину, – промолвил Тесей. – И меч отложу, и мешок. Желаю склонить колени перед твоим величием.

– Как так?

– Я шел четыре дня этой дорогой и слышал одни лишь легенды о великолепном Синиде Питиокампте.